Илья Муромец и прочие пограничники

Илья Муромец и прочие пограничники

Рейс утренний, и я пытаюсь представить, что такого лукового ела соседка на завтрак, что помешало ей принять душ. Ничего не придумав, принимаю меры безопасности: брызгаю духами, включаю на полную мощность эту штуку вверху, из которой идёт воздух, отворачиваюсь к иллюминатору.
Помогает мало. Есть ситуации, против которых мы бессильны. Нечто, что от нас не зависит.
Вот памятники, например. Они так же навязчивы, как запахи в замкнутом пространстве. Книгу можно перестать читать, со спектакля или фильма, если они не нравятся, можно уйти, а памятники куда деть?
Это я вспомнила, как ехала в аэропорт. Вдоль дороги увидела новое сооружение — стеллу в окружении серых строгих людей. Оказался недавно открытый памятник пограничникам работы известного местного скульптора.
Пограничников я очень уважаю. У меня друг служил в пограничных войсках. Но когда я рассмотрела памятник в интернете… Обелиск, наверху двуглавый орёл, а внизу стоит пограничник, компанию которому составляют — внимание! — суворовский солдат, казак, матрос и Илья Муромец. Типа, те, кто границы защищал и защищает. Фигуры сделаны в стиле, который я называю кондовый реализм. И ощущение, что поставлены они охранять обелиск. Ну вдруг орёл на его вершине из чистого золота, например?
Нет, я допускаю, что памятник кому-то нравится. Так же, как некоторым запах лука нравится больше, чем запах духов. А остальным-то что делать?
В последние годы в Краснодаре и Сочи появилось много уличной скульптуры сомнительного качества. Интересно, кто решает, стоять этим изваяниям на улицах или нет? Ведь чаще всего платят скульпторам из муниципальных бюджетов. Или за счёт благотворительных средств, как в случае с памятником Илье Муромцу сотоварищи. Но хочется же, чтобы эти деньги шли действительно на произведения искусства. Пусть их будет не так много, но они будут именно произведениями искусства…
Очень хочется.
А в самолёте, кстати, выход нашёлся. В сумке была мандаринка, и, когда я её чистила, чудесный запах перебил все остальные.
Получается — выбор есть. Только надо его делать.