Олежек и другие женщины

Олежек и другие женщины

Внешне он был брутален: большие темные очки, густая челка, на эти очки падающая, такая же густая поросль не щеках — уже не щетина, ещё не борода. Но голос, голос выдавал всё, что так старательно маскировала внешность. Голос был высокий и какой-то заискивающий. Совсем не мужской голос.
У неё же, наоборот, голос был низкий, по телефону его часто принимали за мужской. И стрижка была короткая, почти мужская. Только выкрашенная в весёлый рыжий цвет.
Они были одного роста, но она крупнее. Коренастая, широкоплечая, ещё поправилась после родов. Он же так и остался по-мальчишески худощавым.
Олежек и Мария. Так их звали все знакомые. Даже по этим именам был понятен семейный расклад и кто в доме хозяин. Вернее, хозяйка.
— Мне повезло с женой,- говорил обычно Олежек, когда у них собирались гости.- Как за каменной стеной. А уж повариха какая!
Гости, с аппетитом поедая фирменную фаршированную рыбу, кивали и посмеивались. В России подкаблучник — тип распространённый и вообще не стыдный. К матриархату движемся, похоже. Да и ничего.
Но сам Олежек подкаблучником себя не считал. И если, не дай Бог, кто-то из гостей в подпитии позволял себе такие намеки, его тенорок тут же наполнялся визгливыми нотками:
— Подкаблучник — это слабовольный дурак. А я умный и бесконфликтный. Пусть жена думает, что она главная, мне что, жалко? Умный человек всегда пойдёт на компромисс в малом, но выиграет в большом.
Гости, сами не без греха, пристыженно замолкали и снова принимались за еду. Готовить Мария и правда была мастерица.
Олежек и Мария были женаты уже больше двадцати лет. Единственный сын после школы укатил в Москву, поступил там в институт и приезжал к родителям только на летних каникулах. Супруги вели давно привычный образ жизни и считали годы до пенсии.
И вдруг посреди этого затишья случилась катавасия. Полный пердимонокль, как выражался друг Олежки Васёк. Хотя по большому счету, случай-то — банальней некуда…
На работе у Олежки появилась новая сотрудница. Тоненькая женщина лет тридцати с испуганными голубыми глазами и нежной кожей. Алёна.
И Олежек пропал.
С самого первого взгляда на новенькую понял, что пропал. Сердце забилось, кровь прилила к лицу. С юности такого не было. С тех пор, как за Марией ухаживал.
Олежек так долго не сводил с Алёны глаз, что Васёк, работавший за соседним столом, быстро оценил ситуацию.
— Да ты на новенькую запал,- громко шепнул в ухо.- Было бы на что, кожа да кости. Не то что твоя Мария — есть за что подержаться.
Васёк громко захохотал. Сравнение Алёны с Марией было неприятно.
Олежек вышел покурить. Алёна тоже стояла на улице, нервно курила какие-то длинные сигареты.
Олежек прокашлялся. Алёна посмотрела на него с испугом.
— Да вы нас не бойтесь, мы мирные,- попытался пошутить Олежек.
— А я и не боюсь. Просто пока всё непривычно и непонятно. Ничего, освоюсь. У вас столовая на первом этаже?
— Да. Хотите, я вас провожу туда в обед, расскажу, что да как?
Алёна потушила сигарету, взглянула на него.
— Хорошо.
Три дня они ходили вместе обедать. Потом Олежек стал провожать Алёну до остановки. Потом до дома. Потом всё случилось как-то само собой.
Васёк, на глазах которого разворачивался стремительный адюльтер, пытался образумить лучшего друга.
— Ты что творишь? Ты же все потеряешь: Марию, сына. Квартиру, наконец! Что на тебя нашло?
Олежек и сам не знал, что на него нашло. Только внутри было такое счастье, что страшно было.
— И что ты собираешься дальше делать?- не отставал Васёк.- Мария же узнает раньше или позже.
— Не узнает, если ты не скажешь. Откуда ей узнать?
Но Мария узнала. Узнала самым банальным образом. Просто увидела их в автобусе, когда влюблённый Олежек поправлял прядь волос Алёны, выбившуюся из-под вязаной шапочки.
Вечером дома состоялся разбор полетов. Мария была человеком прямым и камень за пазухой долго держать не могла.
— У тебя любовница?- спросила она, накладывая на тарелки пюре.
Олежек похолодел и подумал, что убьёт Васька.
— Что за ерунда, с чего ты взяла?
— Ну ты дурака-то не валяй. Ты все время задерживаешься. От тебя пахнет духами. Взгляд какой-то мечтательный. Да и видела я вас.
— Где видела?- не нашёл ничего умнее спросить Олежек.
— Какая разница, где,- Мария грузно села на стул.- Значит, это правда?
Олежек молча ел. Он не умел быстро соображать. Он вообще надеялся, что можно жить и так — после работы Алена, потом Мария…
— Значит, так,- Мария по обыкновению, всё решила за двоих.- Я всё понимаю. С кем не бывает. Седина в голову и всё такое. Она кто?
— Сотрудница,- промычал Олежек, кляня себя на чем свет стоит.
— Ну, могла бы сама догадаться. Где тебе ещё с бабой-то познакомиться, ты ж не бываешь нигде! Ну и что будешь дальше делать, любвеобильный ты мой?
Олежек молчал.
Мария тоже помолчала, потом неожиданно жалобным голосом спросила:
— Тебе с ней хорошо? Ты меня больше совсем не любишь?
Олежек, уже приготовившийся к скандалу, обвинениям и требованиям, вконец растерялся. Он не знал, любит ли он Марию. Но Мария была его женой, он к ней привык, у них был сын, она так вкусно готовила… Наверное, это уже не была любовь. А с Алёной была. Но Алёна не готовила ему еду, не стирала ему вещи, не лечила, когда он болел… Алёна была счастьем в его жизни. А Мария была самой жизнью.
— Ты прости меня, я совсем обабилась, наверное. Только кастрюли да быт. Мы с тобой и не бываем нигде. Помнишь, раньше, в походы ходили, в горы? Картошку на костре пекли. Чай из трав… А может, возьмём отпуск и махнём на Кавказ?
И Мария посмотрела на мужа жалобно и немного испуганно. Совсем как Алёна. Только у той глаза голубые, а у Марии карие.
Олежек прижал к себе жену, погладил ее по стриженому затылку и сказал вдруг погрубевшим голосом:
— Волосы отрасти. И в цвет этот дурацкий больше не надо краситься.
Мария кивала под его руками и тихо плакала.
На следующий день супруги взяли отпуска, собрали рюкзаки и уехали в горы.
Ночью в поезде Олежек долго не мог заснуть. Ему представлялось, как было бы хорошо, если бы они жили втроём: он, Мария и Алёна. Мария научила бы Алёну вкусно готовить, Алёна научила бы Марию одеваться помоднее, они ходили бы вместе в спортзал…
Под утро Олежек понял, что жить всем вместе не получится. Но по отдельности всё-таки надо ещё раз попробовать. Только быть поосторожнее.
Он вышел из поезда веселый и решительный. Мария приняла это на свой счёт.