Машкины уши

Машкины уши

Но как закалывают свинью, он ещё никогда не видел. Ради такого случая мать даже разрешила пропустить школу. В назначенный день к родителям пришли соседи, называвшиеся странным словом «кумовья». Мать готовила чашки, ножи, тазы, зачем-то трехлитровые банки.

— А банки зачем?- не понял Гошка.

— Как зачем?- удивилась мать.- А кровь? Колбаску будем делать кровяную.

Гошка затих. Кровяную колбасу он любил, но думал, что это она просто так называется, из-за цвета.

— Это у неё столько крови будет, что ли?

Мать внимательно посмотрела на него.

— Гоша, ты вот что… Ты в доме сиди. Заколем, я тебя позову.

Гошка засопел. Вот ещё! Чтобы пропустить самое интересное?

Но мать ослушаться было нельзя. Себе дороже. Пришлось смотреть из-за полуоткрытой двери.

Вначале отец и сосед дядя Петя притащили из сарая упирающуюся и дико визжащую Машку. Машка, видимо, предчувствуя свой скорый переход в колбасу, орала на весь двор.

— Сала-то нагуляла,- довольно сказал дядя Петя, держа Машку за шею, и быстрым движением воткнул в неё нож. Машка замолкла и тяжело завалилась на бок.

— Точно в сердце!- воскликнул отец. — Ну мастер так мастер! Давай первую, на крови!

Мужчины налили рюмки, мать подскочила к ним:

— Давайте скоренько кровь сливать!

Гошка выскочил из дома с криком:

— Можно? Сейчас можно?

И тут Машка открыла глаз и жалобно посмотрела на Гошку.

Отец дернул рукой, пролил водку.

— Тьфу ты, не пил ещё, а мерещится…

Никто не успел ничего ответить, потому что Машка вдруг резко вскочила и заметалась по двору всей свой тушей, кровь хлестала из раны, мужчины побежали за ней с ножами, мать запричитала, что надо было вязать ноги, а Гошка, раскрыв рот, следил за погоней, которая была похлеще, чем в кино. Когда, наконец, запыхавшиеся мужики догнали Машку и добили её, когда выпустили из неё кровь и начали протирать и палить соломой тушу, отец повернулся к обалдевшему от увиденного Гошке:

— Ухо хочешь?

Гошка не понял.

Отец отхватил Машкино ухо, паяльной лампой прошёлся по нему, стряхнул чёрное, протянул Гошке.

— Попробуй, вкусно!

С тех пор Гошка и полюбил свиные уши, и лучшего деликатеса для него не было. Ну разве что кровяная колбаса.

Прошло лет десять, и Гошка влюбился в Машу. Ему всегда нравились девушки с этим именем. И ещё он любил, чтобы в глазах девушки было что-то такое… Трогательное… Чтобы хотелось её защитить.

И в Маше всё сошлось. И имя, и беззащитность в глазах. И вся она была такая хрупкая, нежная, пахнущая ванилью и шоколадом. Маша работала в кондитерской, там-то они и познакомились.

Через три месяца встреч и признаний Гошка решил, что пора переходить к серьезным действиям, и повёз Машу знакомить с родителями. Мать расстаралась, накрыла стол. Все своё, домашнее: курочка, колбаска, наливочка. Маша нежно румянилась, родители довольно переглядывались. Всё шло как по маслу.

— Ой,- спохватилась мама.- Я ж для тебя, сынок, твои любимые наготовила, а подать забыла. Волнуюсь, такой день сегодня.
Она побежала в кухню и вернулась оттуда с полной тарелкой запеченных свиных ушей.

— Что это?- спросила Маша с удивлением.

— Так уши ж,- сияя, ответила мать.- Гоша их с детства любит, так и хрустит ими, так и хрустит!

И, с любовью глядя на сына, добавила:

— Хотела мозги приготовить, да не было на рынке… Я ж знаю, ты и их любишь…

Маша побледнела, поперхнулась, вскочила из-за стола и заторопилась.

— Извините, мне бежать надо, напарницу подменить, она попросила, а я забыла совсем…

Гоша встал следом.

— Я провожу.

— Нет-нет, ты кушай, кушай, я сама виновата, забыла всё. Я быстро, на трамвайчике доеду сейчас. Вечером созвонимся.

Чмокнув Гошу в щеку, наскоро попрощалась и убежала.

Помолчали.

— По-моему, я зря про мозги сказала,- выдавила мать.

— Да ты что, ма, причём здесь мозги?

— Ну, не все их едят, может, ей неприятно было слушать?

— Как это «не все едят»? Ты ещё скажи, что уши не все едят! Ей, наверное, и правда на работу надо. Ничего, скоро ещё раз приедем, подольше побудем, получше познакомимся. А сейчас давайте есть, толком же не успели, вон уши остыли уже…

Гошка схватил ухо и с хрустом начал есть.