Fall in love

Fall in love

Упасть, конечно, тоже можно по-разному. Можно — раскинув руки, приземлиться на что-нибудь мягкое, нежное,  пахнущее розами… А можно и — фейсом об тейбл, мордой об асфальт, ломая конечности, сдирая кожу… И потом долго лечиться после этого падения,  зализывать раны, ненавидеть противоположный пол…

В жизни Тины были разные фол-ин-лавы. И бабочки в животе трепетали, и шмякалась всеми внутренностями так, что мало не казалось… Любовь  всегда болезненна. » Любовь не делает жизнь проще, она придает жизни смысл.»

Магнитик с этими умными словами висел у Тины на холодильнике. Когда любовь случалась, Тина со вздохом читала первую часть фразы. Когда чувство уходило, — упиралась глазами во вторую…

Вообще-то ее звали Константина. Мама, наполовину гречанка, одарила дочь греческим именем, не предполагая, что в школе дети тут же сократят прекрасное имя до Тины, да еще и придумают злобную рифму: «Тина, Тина, какая ты скотина»…

Над рифмой Тина порыдала, но пережила, а вот Константиной ее кроме матери, так никто и не звал — длинно и неудобно. Так и стала Тиной. Разве что Женька, первая любовь, звал ее Костик. Ей нравилось…

Ох, Женька, даже интересно, где он сейчас, каким стал… С кем падает в любовь…

Сама Тина сейчас как раз находилась в свободном падении. Она парила, задыхаясь от счастья, была влюблена и, кажется, не без взаимности… Как обычно, легких путей Тина не искала, но в этот раз уж особенно было непросто. Мало того, что предмет ее страсти жил не просто в другом городе, а даже в другой стране, так он еще и не говорил по-русски. К счастью, Тинин английский был вполне себе отличным, языковая школа и год жизни в Штатах даром не прошли. Поэтому и работа была в международной компании, поэтому и поездки в Голландию, где жил предмет страсти, были регулярными.

С     Раймоном   они познакомились в кафе, где Тина пыталась разузнать секреты приготовления   хотпота. Сидевший за соседним столиком    Раймон          с европейской открытостью подключился к разговору с официантом, и из кафе Тина с  новым знакомым    вышли уже вдвоем.

Было это полгода назад. За это время Тина приезжала в Амстердам раз шесть, они исколесили на видавшем виды пежо   всю Голландию, и Бельгию, и Люксембург…

— Почему ты не купишь себе машину поприличнее?- спросила как-то Тина,  осведомленная о доходах   бойфренда.

— А зачем?- искренне удивился  Раймон. — Эта еще вполне нормальная.

Он вообще, как большинство европейцев, не парился насчет имиджа, брендов и моды. Если удобно и комфортно — зачем менять? Первое время их знакомства он с некоторым даже недоумением поглядывал на Тинины Луи Вюитоны и Гуччи, пока она полушутя не объяснила ему про железный занавес, дефицит и генетическую память русских девушек, которые сейчас в брендовых магазинах наверстывают упущенное за весь свой женский род…  Раймон,         кажется, понял, по крайней мере, взгляды прекратились.

Но и подарки не появились.  Он ни разу не подарил ей даже букетика цветов. Исправно платил в ресторанах, возил на машине, водил в театры и музеи — это да. И все. Влюбленная Тина не хотела ничего анализировать и  прогнозировать. Она наслаждалась чувством. Замуж было не к спеху, детьми обзаводиться вообще рано. Жить, наслаждаться жизнью, не думать ни о прошлом ни о будущем — это возможно только в молодости, в досемейное бездетное время.

— И что ты себе думаешь со своим голландцем?- интересовалась мама, которой в последнее время приспичило понянчить внуков.- Он жениться на тебе собирается?

Тина в очередной раз объясняла, что она сама не спешит замуж. Мама вздыхала:

— Значит, и этот не собирается.

Тина вспыхивала:

— Что значит «и этот»?

Но мама только взмахивала рукой и надолго о чем-то задумывалась. Впрочем, Тина знала, о чем. Мама считала, что в их роду через поколение женщины несчастливы в любви. Мама была вполне себе счастлива, а вот Тину должна была настигнуть участь ее бабушки, все три брака которой закончились ранней смертью мужей.

Тина во все эти родовые дела верила слабо и вообще была сейчас счастлива. Что будет потом — не знает никто, зачем же вообще париться на эту тему?

Совсем некстати серьезно заболел начальник, и Тина стала и.о. Нагрузка была колоссальной, поездки пришлось прекратить.Четыре месяца Тина сидела в офисе как пришитая, не поднимая головы, прихватывая выходные. С Раймоном общались по скайпу, и то нечасто, потому что когда она возвращалась домой с работы, сил уже не было даже на общение. Но Раймон был предупредителен, все понимал и недовольства не выказывал.

Наконец Тина взмолилась и выпросила неделю отпуска. Созвонилась с Раймоном, сообщила о приезде. Летела, предвкушая жаркую встречу после разлуки и — кто знает? — может, наконец, и букет, например, роз…

Раймон встречал ее в аэропорту без букета, но с элегантным парнем в розовых брючках.

— Познакомься, это Макс,- представил он парня Тине.- Мой бойфренд. Мы были в ссоре, но недавно помирились. Ты мне тоже нравишься, Тина, поэтому мы можем любить друг друга втроем.

Розовобрючный Макс улыбчиво покивал в знак согласия.

Нет, бабушка Аглая явно ни при чём,- пронеслось в голове Тины.- Это какая-то совсем другая история.

Она ослепительно улыбнулась паре и защебетала как можно убедительнее:

— Ужасно рада вас видеть! Но планы поменялись буквально в воздухе. На работе большие проблемы, отзывают из отпуска, надо немедленно возвращаться. Только что позвонили.  Помогите купить обратный билет.

По пути к кассам Раймон возмущался чудовищной русской системой, так жестоко обращающейся с работниками, и советовал Тине немедленно после приезда обратиться в профсоюз.

— Это же нарушение твоих прав, ты должна бороться!

Тина что-то щебетала в ответ. К счастью, следующий рейс был практически сразу же, они толком даже не успели поговорить. Тина торжественно пообещала вскорости приехать, чмокнула Раймона и Макса и умчалась на предполётный досмотр.

В самолете она уткнулась в иллюминатор. В голове билась одна фраза: «Любовь не делает жизнь проще. Любовь не делает жизнь проще».

В Москве Тина поехала прямо на бабушкину могилу.

— Ну и что ты творишь?- строго спросила она бабушкину фотографию.- Это что за шуточки? У самой, значит, три мужа было, а я до сих пор одна? Еще и чудаки всякие попадаются… Ты мне это, бабуля, брось. Мы так не договаривались.

После разговора, как ни странно, стало легче. Тина заехала в любимое кафе, выпила Pimm’s. Стало еще легче. Теперь вся история казалась смешной. Только в груди сидела заноза. Всё же она успела  основательно упасть в любовь с Раймоном.

Тина тряхнула головой, отгоняя предательские воспоминания. Жизнь — это то, что мы о ней думаем. Надо представить, что Раймон улетел на Марс. И уже не вернется в течение ее жизни. Поэтому, если вытащить занозу и поменять магнитик, жизнь вполне можно наладить.

Пусть в ней даже не будет смысла.